К терапевту, от лица которого написана статья, направили клиента с не поддающейся лечению многолетней депрессией, с которой он не раз попадал в больницу. Он также был на когнитивно-бихевиоральной терапии, психоанализе, поддерживающей терапии и диалектическо-бихевиоральной терапии. Помимо этого, он регулярно принимал комплекс психохимических препаратов. Все оказалось неэффективным, и следующим шагом должна была стать электрошоковая терапия, на которую клиент согласен не был.
На первом сеансе клиент находился в полукоматозном состоянии, он едва мог разговаривать, и голос у него был тихий. Тело малоподвижно, лицо не выражало никаких эмоций, зрительный контакт поддерживать не мог. Терапевт была в курсе его диагноза и анамнеза, но у нее возникли сомнения, правильно ли был поставлен диагноз.
У терапевта во время сеанса было стойкое ощущение, что эмоционально клиент находится не с ней в кабинете, а где-то в другом месте. Она спросила его, на сколько процентов он сейчас с ней. Тот ответил, что на 25%, а остальные находятся где-то далеко, в темном месте, где он совсем один.
Терапевт спросила, не против ли он, если она поможет ему немного расслабиться, и в ответ на согласие взяла с дивана подушку и кинула ее клиенту. Тот поймал ее и слабо улыбнулся.
- Кидайте ее мне обратно, - попросила терапевт.
Клиент так и сделал, и тело его заметно расслабилось, после чего он смог немного поговорить на сеансе. "Теперь я весь здесь", - сказал он через какое-то время бросания подушки туда-сюда.
Следующие несколько месяцев они на сеансе кидали подушку и разговаривали. Игра с подушкой помогла клиенту расшевелиться физически и психологически, а также позволила установить коннект с терапевтом. Постепенно терапевт смогла узнать про детство клиента, в котором оба родителя были слишком заняты тем, чтобы свести концы с концами, и заботились о своих детях в рамках "обут-одет-накормлен - все нормально, больше ничего не надо". Мать также была скрытым алкоголиком, а отец эмоционально отсутствовал в семье. Между родителями и детьми не существовало теплых, близких и поддерживающих отношений. У клиента почти не было детских воспоминаний о том, как родители его обнимали, утешали или играли с ним.
В таких семьях у детей чаще всего развивается глубокий токсичный стыд, который мешает им развиваться и устанавливать контакты с другими людьми. При этом дети воспринимают это как тяжелый личный недостаток, жестоко себя критикуют и приходят к выводу, что с ними что-то "глубоко и системно не так". Все это происходит на бессознательном уровне. Дети делают выбор считать себя ущербными, потому что это пережить легче, чем понимание, что ущербны их родители.
В статье говорится, что существуют базовые эмоции - радость, грусть и ярость. Возможность выразить эти эмоции дает чувство облегчения. И есть подавляющие эмоции - тревога, стыд и чувство вины, которые блокируют выражение базовых эмоций. Конечно, есть много случаев, в которых базовые эмоции выражать по каким-то причинам нельзя, но в случае с токсичным стыдом происходит почти полная блокировка и подавление базовых эмоций. Дети с токсичным стыдом становятся взрослыми, которые почти полностью теряют контакт со своим внутренним миром и своими чувствами. Они научаются не чувствовать ничего вообще, и теряют способность использовать свои эмоции для того, чтобы ориентироваться в жизни. Таким людям требуется работа над восстановлением контакта со своей душой и внутренним миром.
Автор статьи специализируется на психодинамической терапии. Она пишет, что обучалась психоанализу, но потом перешла на психодинамику, потому что психодинамика может помочь тем, кому не помогла обычная разговорная терапия. Многие направления специализируются на анализе содержания того, что клиенты о себе и своем прошлом рассказывают, и ищут инсайты, которые помогут починить сломанное. Психодинамика фокусируется на развитии осознанности и понимания своих эмоций и внутреннего мира в том виде, в котором они существуют на момент терапии. Терапевт при этом активно участвует с помощью поддержки, эмпатии и эмоциональной включенности в процесс. Терапевт также помогает клиенту обращать внимание не только на мысли, но и на чувства, и на телесные переживания, которые сопровождают те или иные чувства и мысли.
В течение первого года работы, клиент, про которого рассказывается в статье, почти на каждой сессии приходил в состояние, лучшим описанием которого может быть "безмолвное страдание". В эти моменты терапевт возвращала его в текущий момент, побуждая "поставить ноги твердо на поверхность пола", "почувствовать твердость пола под ногами"*. Иногда она просила его назвать три цвета, которые он может заметить в кабинете, или три звука, которые он слышит в данный момент. Иногда это не помогало, и клиент оставался в своем болезненном состоянии, и тогда терапевт заверяла его, что она здесь, она рядом и никуда не денется.
Через год состояние клиента начало стабилизироваться, что позволило начать исследовать его эмоции. Если терапевт замечала слезы в его глазах, она советовала ему занять исследовательскую позицию и пробудить в себе открытость всему, что с ним внутренне происходит. Именно так клиент восстанавливает связь со своими чувствами и эмоциями - через называние их, через исследование того, как они проявляются в теле, через понимание, с помощью каких действия эти чувства можно выразить так, чтобы наступило облегчение. Клиенту из статьи, например, нужно было выразить и прожить свое горе, и для него облегчением стало плакать до тех пор, пока это облегчение не наступит. И оно наступало. Это, к слову, противоречит убеждению травматиков - травматики уверены, что, стоит им начать плакать, они никогда не остановятся.
В итоге эти клиент и терапевт проработали вместе четыре года, встречаясь дважды в неделю. Постепенно клиент научился слышать свои чувства, и относиться к ним с вниманием, заботой и состраданием. Всякий раз, когда, по старой памяти, у него возникало желание задавить себя токсичным стыдом, он знал, что нужно делать, чтобы этого не произошло. Он научился выражать свои чувства и проявлять ассертивность в вопросе своих потребностей и желаний. Преодолевая свои страхи, он начал понемногу заводить друзей и нашел работу, которая доставляла ему удовольствие. Ни одной госпитализации с тех пор не случилось. Постепенно его токсичный стыд поблек, растворился и исчез. И, самое главное, он начал чувствовать себя живым.
---------------------------------
* (прим. от меня) Это классика заземления
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →